Пять «разбитых» сердец - Страница 83

Странный парень… С виду — типичный проныра, но почему-то не поспешил воспользоваться столь удобным случаем, чтобы избавить своего приятеля (или нанимателя) от конкурентов. Ведь очевидно, что браслет не реагирует на него согласно распоряжениям хозяина! Ирвин не вчера родился и ни на миг не верил в исключительно платонические мысли алхимика в адрес феи. Братская любовь? Ну-ну. Как же! На сестер так не смотрят, как он на нее. И потом разве может хоть кто-то остаться равнодушным к его лунной леди? Она само совершенство! Вот только… его ли совершенство?

Адель заходила утром минут на пять. Сказала, что примчалась бы еще вчера, если б знала о случившемся. Но вредная зор-зара с не менее вредным Ритэром только утром изволили сообщить ей по каким именно "делам" отлучился рыцарь. Девушка, забежавшая всего на пять минут, оставила ему на прощание корзинку с фруктами и легкий флер своего дивного аромата. Цветочная фея… она и пахла цветами: но не изысканными и утонченными садовыми, а дикими, пьянящими, лесными. От этого аромата сердце мужчины начинало биться чаще. Когда Адель укоризненно качала головой, интересуясь его самочувствием, он смотрел на нее и думал совсем о другом. Тот теплый свет в глазах феи, который помнил белый рыцарь, сменился вежливым беспокойством. Подобным образом смотрят на знакомых, которые не безразличны, но не на любимых. Так есть ли смысл рисковать жизнью девочки, пытаясь сделать ее своей женой? А ведь он был так уверен! Или просто хотел верить?

Эх… Знал бы Ирвин Ма-Магни, будучи глупым двадцатилетним мальчишкой, что ставит на карту, заключая договор с демоном, никогда б не полез в эти искусно расставленные сети соблазна. Но в обмен на бесконечную череду побед сладкоречивый выходец из ада потребовал такую малость… Действительно, как романтичный студент, обожающий выбранную профессию, сумел бы разглядеть подвох в том, что родить ему наследника и жить с ним в браке сможет лишь женщина по-настоящему его любящая? Юный Ирвин и не представлял свою свадьбу иначе. Потому и подписал контракт с демоном, не сомневаясь в правильности содеянного. Приобретение силы, не уступающей сопернику во время поединка — вот что было тогда важно! Остальное довершало его непревзойденное воинское искусство. День за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием. Да только победы со временем приелись, а искренняя взаимная любовь, казавшаяся легко достижимой, так и не встретилась на пути рыцаря, который никогда не проигрывал.

Ирвин был женат уже дважды. И каждый раз женился, как ему казалось, по любви. Но то ли его чувства не дотягивали до поставленной демоном планки, то ли невесты любили не так сильно, как говорили, потому что оба брака не просуществовали долго. Под действием проклятия, прилагавшегося к заключенной рыцарем сделке, обе девушки, став женами, вскоре сошли с ума. Их мучили кошмары, они видели призраков, но самое ужасное, что супруг ночами казался им стареющим монстром, а не красивым мужчиной, каким и являлся на самом деле. Идалия — магистр боевой магии, сильная и смешливая в бытность их романа девушка, выбросилась из окна башни спустя месяц после свадьбы. Энди-Эль, эльфийка с темным даром, на брак с которой Ирвин решился лишь полвека спустя, утопилась в пруду через неделю после церемонии в храме Эраша. Настоящая там была любовь или нет, какая разница? Ведь боль вины и потери — сильная, едкая, выжигающая душу боль очень даже настоящая!

А потом Ирвин встретил Адель… Огромные темные глаза, наполненные искренним восторгом, вновь пробудили в нем веру в счастье. Но сначала девочка была совсем юна. А теперь ее глаза пусты и вспыхивают лишь при упоминании таинственного жениха. И гневом они горят или страстью не так уж важно.

Из-за стенки снова донесся взрыв смеха. Если бы у рыцаря были силы, он бы накрыл голову подушкой, чтобы не слышать, как в соседней комнате веселятся практикантки-целительницы, приставленные ухаживать за больными. Но он не мог даже шевельнуться — после поединков с действительно сильными противниками такое с ним случалось часто. Апатия, слабость, потеря аппетита на неделю или даже две ему из-за наглого ящера были обеспечены. Чего нельзя сказать о самом ящере. Он, судя по реакции целительниц, унынию не предавался. Напротив, этот чешуйчатый ловелас, вместо того, чтобы переосмыслить свое поведение, ну или хотя бы просто лежать и думать об Адель, вовсю развлекался с другими девушками. Дверь в его палату беспрестанно хлопала, слышался смех и отдельные обрывки фраз, большую часть которых глушила магическая звукоизоляция. Не достаточно сильная, как и положено для подобного места.

— Не желает ли господин дракон чаю? — донеслось из коридора. — А кофе? Может водички? А бинт на шее не жмет? Наверное, уже пора поправить! Как мазь? Не печет? Давайте подую! — нараспев щебетали юные практикантки, то и дело нарушая тишину белой палаты взрывами хохота, который вызывал у Ирвина зубовный скрежет.

Перекрывая девичью болтовню, раздался приглушенный голос дракона. Вновь смех, хлопающая дверь — да сколько же можно?! Бледный, как полотно, рыцарь подтянул-таки дрожащие ладони к своей голове и, поморщившись, накрыл ими уши. В висках у него стучало, раздражение пульсировало в крови, а пересохшее горло требовало воды, но пожилая сиделка отошла куда-то, а смазливые практикантки предпочитали набираться профессионального опыта исключительно в палате дракона. Закрыв "свинцовые" веки, Ирвин попытался провалиться в спасительный сон. Не тут-то было!

Дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату осторожно вошли две девушки в белых чепчиках. Они прокрались на цыпочках к постели больного и, склонившись над ним, принялись с интересом разглядывать лицо мужчины.