Пять «разбитых» сердец - Страница 61

Встав на все четыре лапы, дракон откинул хвостом большую часть обломков и, потянувшись, принялся обследовать комнату. Замаскированную под иллюзией дверь он нашел довольно быстро. А на ней обнаружил и едва уловимый запах магии Тритэры, смешанный с ароматом цветочной феи. Выглянув наружу, ящер увидел просторный коридор и лестницу, ведущую наверх. Никакого намека на Адель или ее спутника там не было. Арэт снова закрыл дверь, затем опять открыл… подумал немного, покачал головой и, вздохнув, начал выползать из ловушки. То, что Адель отсюда забрал жених, было понятно. А вот то, почему этот жених пахнет Игрой, наводило на новые размышления. Да и почерк, показавшийся ящеру знакомым, он видел лишь однажды — в послании, подписанном Тритэрой. Заключенная сделка принесла ему тогда редкий артефакт. Теперь же Игра… вернее кто-то, кто с ней явно тесно связан, пытался увести у дракона объект его охоты.

Выбравшись на поверхность, Арэт Эльт-Ма-Ри окинул задумчивым взглядом двор мрачного замка с покосившимся от его стараний крыльцом, посмотрел на небо, полное звезд и, решив поумерить охотничий азарт, взмыл в небо. На данный момент дракон не мог определиться, что больше ему нужно — девушка, которую придется полюбить, чтобы заполучить, или еще один артефакт, который можно выманить у ее загадочного жениха в качестве платы за то, что он оставит его невесту в покое. И первое, и второе казалось Арэту достойным трофеем в неожиданно завязавшейся игре. Только от артефактов, как показывал его личный опыт, было куда меньше проблем.

Глава 38

Адель на мгновение зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой, а когда открыла глаза, обнаружила, что стоит в огромном зале, тускло освещенном факелами. Вокруг были бесконечные ряды книжных шкафов, начищенный до блеска пол с ковровой дорожкой и теряющиеся в полумраке колонны. Где-то далеко впереди маячил островок желтого света — теплого и не совсем естественного. Именно оттуда с равными промежутками времени доносились звуки ударов.

— Бом, — словно молоток судьи, выносящего приговор. — Бом…

— Стой, кто идет?! — громоподобный голос, раздавшийся сверху, заставил фею вздрогнуть и инстинктивно сжаться.

— Кто идет?! Кто идет?! Где идет?! Куда идет?! — послышалось со всех сторон. — Зачем идет? — шептали книги на стеллажах, шурша страницами, скрипели полки и посвистывали стойки.

Словно незримые призраки затеяли игру слов, аккомпанируя себе подручными средствами. Нир, взглянув на спутницу, чуть сжал ее пальцы и потянул девушку за собой. Она вынужденно сделала шаг вперед и невольно вскрикнула, когда все вокруг пришло в движение — колонны слились друг с другом и пилястрами легли на стены, шкафы "впитались" в обои, дорожка под ногами расползлась в стороны пушистым ковром, с потолка спустилась, звякнув подвесками, хрустальная люстра. Далекое пятно света, стремительно приблизившись, оказалось массивным столом с лампой, несколькими стопками бумаг и каменными масками, застывшими в гротескных гримасах на прямоугольных подставках. Бесконечный зал в мгновение ока "съежился" до размеров небольшой комнаты, центром которой было рабочее место двуликого. Он восседал за столом в своем сине-красном камзоле и колпаке. В правой руке Дух Тритэры держал тяжелую печать, которую обмакивал в чернильную подушечку и с грохотом опускал на стол. Вернее на очередную бумагу — одну из тех, что сами по себе перемещались из стопки в стопку, на миг задерживаясь посередине для получения оттиска.

— Кто здесь? — грозно спросил шут, свободной рукой поворачивая настольную лампу так, чтобы она светила в лицо визитерам. — Посторонним вход воспрещен!

— Твегги, прекрати этот балаган! — устало отозвался Нир.

— Нирушка, это ты? — деланно изумился шут, фея же переводила удивленный взгляд с одного собеседника на другого, имя двуликого, как и подобную интерпретацию имени своего жениха она раньше не слышала.

— Неужели ты еще кого-то ждал? — иронично осведомился темный.

— А вдруг? — надул щеки шут, но тут же сменил выражение лица на доброжелательное: — Что же ты не предупредил меня, что снова в гости заглянешь?! — укоризненно покачал головой он, а в следующую секунду расплылся в жутком, буквально достигающем ушей, оскале. Нир поморщился, а Адель крепче сжала его руку: слишком свежи были воспоминания о прошедшей Игре и ее странном ведущем, новая встреча с которым ее не сильно обрадовала. — Я бы встретил, ужин для дорогого гостя организовал, вина принес, в картишки бы сыграли! А ты… ты… — обижено хмыкнул двуликий и, прищурившись, пристально посмотрел на фею: — Что это за существо ты прихватил? Подарок для дядюшки Твегги? — шут плотоядно облизнулся, демонстрируя и без того перепуганной девушке свои удлинившиеся клыки. Заметив ее реакцию, он громко расхохотался, а потом, резко оборвав свой внезапный смех, увещевающим тоном произнес: — Да не бойся ты так откровенно, Кошка, я пошутил! Да вы садитесь, садитесь! — засуетился двуликий, сметая со стола кипы бумаг, прямо на глазах превращающиеся в салфетки. — Сейчас чайку организуем, вино, конфеты…

— Хватит, Твегги. Мы…

— Не перечь старшим! — нахмурился Дух Тритэры. — Садитесь! — с улыбкой крокодила предложил этот радушный хозяин своим гостям.

Из ковра, как грибы, выросли два глубоких кресла, люстра вспыхнула ярче, а на столе вместо лампы и других предметов появились чайник, три чашки и вазочка с печеньем. Причудливые маски выстроились справа и слева от них, дополняя композицию. Фея с опаской покосилась на кресло и еще сильнее стиснула пальцы, не замечая, что царапает ногтями ладонь Нира. Впрочем, тот тоже не обратил на это особого внимания. Темный молча шагнул к ближайшему креслу, сел сам и усадил Адель к себе на колени. Девушка не сопротивлялась, разумно рассудив, что самое безопасное место в этой иллюзорной реальности — рядом с темным.