Пять «разбитых» сердец - Страница 49

Рано утром это кудрявое чудовище, появлению которого не удивился даже Ирвин, приветственно раскинуло руки, встречая фею в холле у лестницы, как раз когда она уже всему нашла объяснение. И слишком сильно смятой кровати (спала беспокойно), и тяжелому, дурманящему запаху филерий (кто-то по коридору пронес — вот и просочился аромат под дверью), и странному явлению жениха во сне (не в первый раз), и даже наличию Мурзика на своей подушке (ну, не могла же она, в самом деле, его Ниру отослать?!) Все было понятно, кроме одного: в распахнутом вороте рубахи Ритэра мерно покачивался тяжелый серебряный медальон. Точно такой же, как тот, что таинственно мерцал в лунном свете на бледной коже Нира, приснившегося ей ночью. Что это, игры подсознания, пытающегося объединить двух таких разных мужчин, которые одинаково ее бесили? Или все-таки обман? А если обман, то кто обманщик: Нир, Ритэр или собственные зрение и разум? Допустим, воображение сыграло с ней дурную шутку и наделило образ жениха чертою надоедливого рыжего. Но почему медальон? Фея никак не могла вспомнить, был ли он у Тэри раньше или появился этим утром. Как не могла с уверенностью сказать и о наличии или отсутствии перстня на пальце жениха — такого, который носил алхимик.

Масла в огонь размышлений щедро плеснула Жозефина, ехидно поинтересовавшись, что это господин Вестмар делал ранним утром в комнате госпожи Грэниус? Адель, как раз пытавшаяся, если не поесть, то хоть чаю выпить, при этих словах подавилась и закашлялась. Рыжий же, невинно похлопав ресницами, насмешливо пояснил, что всего лишь ошибся дверью: заглянул на секунду, увидел, что комната не его, и проследовал к себе, в соседнюю. А все прочее — ни что иное, как домыслы неких особ с чрезмерно развитым воображением и странными представлениями о приличиях. Пока Тэри, смеясь, уворачивался от попыток Жози отвесить ему подзатыльник, а фея отмахивалась от стакана с водой, услужливо поднесенного Ирвином, пасть открыла Илоланта. Демонстративно понюхав порядком измятую веточку филерии, зор-зара чихнула и, почесав коготком нос, спросила, не знает ли кто-нибудь, какая не в меру расточительная личность пыталась ночью засыпать двор цветами?

Рыжий, услышав этот странный вопрос, на миг застыл, недобро прищурившись, и тут же схлопотал от ведьмы по уху. Рыцарь нахмурился, вперив тяжелый взгляд в алхимика, но промолчал. Фея посмотрела на цветок в лапе Лолы, затем на медальон на загорелой груди Тэри и тяжело вздохнула.

Мог ли этот прохвост прийти к ней в комнату под видом Нира? Возможно, если нашел способ наложить качественную иллюзию. Но ведь для этого он, как минимум, должен знать, как выглядит темный! А если они знакомы, и жених, отправляясь в неведомые дали, с присущей ему странной заботливостью приставил к ней опекуна? Да нет же, нет! Как-то не соответствует это все поведению Ритэра. Вернее соответствовало бы, если бы не одна маленькая деталь — тот поцелуй в купальне. Так какой смысл Тэри прикидываться Ниром? Никакого! А если наоборот? Если это Нир изображает из себя алхимика? Пф… глупости!

Адель снова вздохнула. В полусне она еще могла не заметить неизбежные огрехи иллюзии: голос, пропорции — но в ярком свете дня спутать высокого, худощавого, бледного Нира с мускулистым парнем, который ниже его на пол головы? Это абсурд! Всем известно, что при помощи "магической маски" можно лишь подправить черты лица, цвет кожи, глаз и волос, но уж никак не рост и комплекцию! На подобное способны только магистры с врожденными способностями иллюзионистов, а обладающие этим даром очень редки. Или все-таки..?

Фея рассеянно изучала расставленные на столе блюда, в поле зрения попала рука Тэри, потянувшегося за яблоком. Из-под манжеты на миг выглянула белая вязь брачного браслета. Девушка моргнула. Показалось или нет? Хотя, даже если нет — рыжий ведь тоже помолвлен. Ада скользнула взглядом по рукаву к распахнутому вороту рубашки, на миг задержалась на медальоне и посмотрела мужчине в глаза. Светло-серые глаза! Адель ущипнула себя за руку — правый глаз алхимика позеленел и подмигнул фее.

— Что высматриваешь, красавица? — насмешливо протянул рыжий и надкусил яблоко.

Девушка непроизвольно разжала пальцы, выронив вилку. Раздавшийся от ее соприкосновения со столом звон вывел фею из состояния полутранса. Ритэр, недоуменно вздернув брови, как ни в чем не бывало, таращил на нее свои ярко-зеленые глазищи.

"Надо поесть! Срочно! — подумала Ада и снова пододвинула к себе тарелку. — А то уже галлюцинации от голода начались. Или все же…"

Вот это "все же" девушка и решилась прояснить часом позже: пред тем, как отправляться в путь. Ну и пусть рыжий покрутит пальцем у виска — он и так о ней не слишком высокого мнения. Но лучше она прямо задаст вопрос, чем сойдет с ума, пытаясь понять, померещилось ей или нет, было или не было, и что вообще происходит?!

Адель положила Мурзика на сиденье кареты рядом с Жозефиной, сказала ведьме с Лолой, что сейчас вернется, после чего развернулась и решительно зашагала в сторону Тэри, спускавшегося с крыльца гостиницы с сумками в руках. Но не успела преодолеть и пары метров как взмыла в воздух, подхваченная сильным лапами, покрытыми золотистой чешуей.

Глава 32

Закат был прекрасен: тонкие полоски нежно-розовых облаков медленно-медленно плыли над темным лесом. Они ярко выделялись на фоне оранжевого неба и багрового солнца, а справа, высоко в небе, уже наметился полупрозрачный силуэт луны. Все это великолепие было превосходно видно с черепичной крыши, на которой сидела фея. Волосы ее, собранные утром в строгую прическу, давно растрепались, растеряв во время полета все шпильки, поэтому сейчас светлые, с платиновым отливом локоны свободно свисали вдоль девичьей спины и плеч. В метре от Ады лежал пестрый ковер, на котором, закинув за голову руки, развалился Арэт. На подносе, парящем между девушкой и драконом возвышались горки фруктов на фарфоровых тарелках и открытая бутылка вина. Того самого, цвет которого Адель сравнивала с заходящим солнцем, держа хрустальный бокал в вытянутой руке.